Городская клиническая больница М.П. Кончаловского Департамента Здравоохранения Москвы, приемное отделение в Москве, Каштановая аллея, 2 ст1, 1 этаж Московская область Зеленоград - отзывы клиентов, работников

Меня в конце этой зимы замучили гипертонические кризы и аритмия. Скорая привозила в больницу несколько раз, из приемного либо в реанимацию, либо сразу в одно из кардиологических отделений. Далее врачи из кардиологии направляли во 2 неврологическое отделение. Во 2 невр. отделении я дважды попадала к лечащему врачу Иванову Дмитрию Викторовичу - хороший достойный специалист-невролог. Когда мне после третьего гипертонического криза врач-кардиолог дал очередное направление во 2 невролог. отделение этой больницы - мне пришлось отказаться от госпитализации. Иванов Д. В. в это время повышал квалификацию, а Хрусталева М. Ю., которая должна была меня лечить вместо него, мне наговорила кучу гадостей, дала мне понять, что лечения никакого больше не будет. Что я могу госпитализироваться, но это будет бесполезная трата времени, т. к. ей некогда будет заниматься мною, т. к. она сейчас в отделении осталась одна. Так врач не может себя вести с пациентом. Она перестала быть врачом… Я через несколько дней госпитализировалась в другое лечебное учреждение, прошла там курс лечения в течение 14 дней (в т. ч. и 10 капельниц, которые по словам Хрусталевой Марины Юрьевны мне были противопоказаны). Сейчас, Слава Богу, меня гипертонические кризы не тревожат и аритмия стала не такой активной.

В августе 2015 года ложились во 2-е неврологическое отделение, прождав в приемном отделении 2 часа с высоким давлением, наконец попали в отделение, где медсестра отказалась измерить давление, сославшись на занятость. По словам медсестры, лежать можно только 5 дней. Мест для курения в больнице до сих пор не предусмотрено. Бардак еще хуже, чем был. Ложиться мы отказались уже в отделении. причем врач находившийся в это время в ординаторской, даже не вышла к больному.

Пишу исключительно с целью уберечь как можно больше людей от такой ситуации, в которую попали мы в 3 горбольнице города Зеленограда. В гости к нам приехал мой родственник из другого города. К несчастью, началось желудочное кровотечение. Вызвали скорую помощь. Приехали быстро, отнеслись внимательно и серьезно. Увезли в 3 больницу г. Зеленограда. Там его положили в отделение реанимации, а после остановки кровотечения перевели во 2 хирургическое отделение. Мы радовались – раз уж суждено было случиться, хорошо, что случилось здесь. Врачи профессионалы, хорошее отношение. Потом пришло страшное известие – лечащий врач Жанна Николаевна Кравчук сообщила, что биопсия, взятая из желудка, плохая. Онкология. Нужно срочно оперировать. «Вы же понимаете, это рак – срочно!» - сказала она жене моего родственника. Оказалось, в больнице новый специалист – профессор, опытный хирург из госпиталя Бурденко, Михаил Валентинович Лысенко, который умеет делать подобные операции. И опять мы горевали и радовались одновременно. Если уж суждено, то хорошо, что здесь – врачи-профессио налы. Операцию сделали, желудок удалили ПОЛНОСТЬЮ. Профессор долго разговаривал с пациентом, объясняя ему, как теперь жить. Без желудка. После онкологии. Рекомендовал встать на учет и проверяться у онколога не реже четырех раз в год первое время, потом, даст Бог, реже. А дальше начались непонятные вещи. Пришла биопсия. Пациента выписали. Направили к хирургу. Химиотерапию не назначили. Раз ничего не обнаружили в лимфоузлах, значит и химия не нужна. Аденокарцинома – злокачественное образование, было только на слизистой желудка, остальные слои не затронуты. Вроде, вздохнули с облегчением. Только вот на сердце было как-то неспокойно. Нужно все-таки проконсультиров аться у онколога по поводу дальнейшего лечения. Пусть еще раз подтвердит то, что сказали в больнице. Для консультации понадобились стекла, и жена пациента пошла в отделение, попросить их. Сделать это ей не удалось. Очень возбужденная Жанна Николаевна накричала на нее, едва не выгнала из отделения. Кричала: «Какой онколог? Я вам сказала – хирург!» Расстроенная жена вернулась домой, недоумевая, за что??? Эпикриз онкологам все-таки показали. И тут услышали ужасное – ОНКОЛОГИИ НЕ БЫЛО! Биопсия послеоперационн ого материала показала, что данных за онкопроцесс нет. Тогда пересмотрели дооперационные стекла – там тоже не было никакой аденокарциномы. В эпикризе, кстати, тоже это отразили. Показали 2 различных результата исследования одних и тех же стекол – до операции и после. Вот только забыли написать, что диагноз был ошибочным. И сказать пациенту об этом забыли. Или не захотели. Понадеялись, что никто ничего не поймет? Так бы и случилось. Хирург в родном городе пациента отправил его к онкологу. Пришлось объяснять ему, что да как… Мы обратились за стеклами в отделение гистологии. Какой анализ верный? Чему верить? Она сказала, что до операции стекла смотрел врач-совместите ль. «Вы же понимаете, спешка…» После операции, по словам заведующей, стекла пересматривали пять человек, включая профессора… Что же Вы, уважаемый Михаил Валентинович, после того как убедились, что не было никакой онкологии, не пришли к своему пациенту и не сказали ему об этом? Ведь не Вы ставили диагноз! Вы видимо провели операцию отлично, и он был Вам за это благодарен, и верил Вам. И Жанне Николаевне верил. А вы оба вместе скрыли от него всю ситуацию. А Вы, уважаемый главный врач, новый человек, по слухам принципиальный и старающийся навести порядок? Это в вашей больнице онкоконсилиум принял решение об операции ТАКОГО объема на основании ОДНОГО! исследования, проведенного тем более не штатным специалистом. Почему же никто не пересмотрел стекла ПЕРЕД операцией? ЕЩЕ РАЗ! И никто, ни вы трое, ни зав. гистологическим отделением, ни врач, совершивший ошибку, не чувствуйте видимо своей вины! А вот я чувствую. Потому, что в моем городе это произошло. На душе гадко и стыдно. Человек по вине врачей стал инвалидом. Желудка нет, чувствует себя плохо. Вероятно, потеряет работу. Страшно похудел… Мы провожали их на самолет. Немолодых людей, потерянных, не очень понимающих, как жить дальше, как сказать дома детям правду… Работы, вероятно, больше не будет. А осложнения будут обязательно. И нужны деньги на лечение и реабилитацию. И на продукты. Чтобы восстановиться, их придется покупать на рынке. Я разговаривала с представителем руководства больницы. Зам. Глав врача по клинико-эксперт ной работе, милая женщина, выслушала меня, обещала довести до главного врача все обстоятельства, обещала служебное расследование, обещала, что мне позвонят… Не позвонили. Я позвонила сама. В ответ услышала, что служебное расследование отложено, т. к. виновник находится в отпуске… Что ж тут скажешь? Видимо, он поправляет свое здоровье….

Из-за непрофессионали зма, халатного и бездушного отношения Лысенко Михаила Валентиновича и Кравчук Жанны Николаевны в 3 городской больнице во 2 хирургии умер мой отец месяц назад. А послеоперационн ое наблюдение в отделении просто отсутствует. Лысенко после осмотра пациента через день назначил операцию, не проведя ни нужных обследований, ни консилиума онкологов, ни назначив пациенту должной подготовки. Сделал операцию и через день укатил в отпуск, бросив больного на 2 недели на агрессивно-хамо ватую Кравчук. По словам Кравчук "срочности в проведении операции не было", почему не предложили направление в профильное онкоучреждение- остается только догадываться. Видимо после реформы врачам очень хорошо платят за операцию, независимо от качества исполнения и результата. После реанимации отца перевели в палату вечером, а в ночь начались острые боли, тахикардия, потёк шов, а из дренажа прекратило отделяться содержимое. Дежурила в ночь Кравчук. Появилась в палате только в 23, 30, а когда отец попытался рассказать о симптомах-заора ла:"Замолчите! так и должно быть, это парез после операции!" назначила клизму, церукал, баралгин. И ушла, так и не выслушав жалоб больного. После этого назначения открылась рвота, состояние ухудшилось. С отцом всю ночь оставалась дочь, которая просила медсестру вызвать Кравчук, сообщить ей о прогрессирующем ухудшение, хоть кого-нибудь позвать на помощь! Медсестра вообще не знала, что делать, только постоянно звонила Кравчук, а в ответ получала по телефону рекомендации колоть больному баралгин и снотворное, но в течении ночи Кравчук ни разу не подошла осмотреть больного и не сочла нужным прислать кого-либо из персонала для диагностики его состояния. В итоге в 6 утра боли были уже нестерпимыми, тахикардия зашкаливала, отец стал задыхаться и дочь с медсестрой сами выкатили каталку с отцом к реанимации. Прооперировали в 10 утра с диагнозом "острый перитонит". Если перитонит купируют в первые часы- шансы на благополучный исход еще велики, если время упущено-шансы катастрофически падают с каждым часом! Кравчук Жанна Николаевна довела моего отца до критического тяжелейшего состояния, не оказав ему помощь при прогрессирующе ухудшающемся состоянии. Хирург Малахов Ю. П, который оперировал повторно, предположил несостоятельнос ть анастомоза (разошедшийся шов), но при операции это не обнаружили. После операции состояние ухудшалось, провели третью операцию и только тогда обнаружили несостоятельнос ть анастомоза! К этому времени перитонит перешел в ту стадию, откуда уже назад дороги нет. Промучившись 5 дней в реанимации, перенеся за полторы недели три операции отец скончался. Лысенко, довольного, веселого и отдохнувшего нашла 10 августа. Что случилось с его больным он не знал, да и о ком речь даже не вспомнил. Когда напомнили и рассказали- тут же кинулся сваливать вину на реанимацию, на Кравчук, на больницу, которая должна была нести ответственность за больного. Слушая его так тошно стало, что такие врачи появились в 3 больнице. Хочется задать вопрос новому главврачу Гридневу: кто ответит за подобную халатность и безответственно сть? Ни один уважающий себя и пациента хирург не берется оперировать перед отпуском, бросая пациента на произвол судьбы. А Лысенко взялся! За день до отпуска! И даже не счел нужным предупредить о послеоперационн ых последствиях и осложнениях подобных операций и ОПАСНОСТИ ОСТАВЛЕНИЯ пациена без осмотра оперировшего хирурга - в таком случае мы бы категорически не доверили Лысенко оперировать отца! Кто ответит за отсутствие помощи ночью больному у которого резко ухудшается состоянии и который мучается и стонет от нестерпимой боли, получая только баралгин, который не помогает? Кто ответит за хамство ваших сотрудников, в лице Кравчук, которая на вопросы о лечении родственника отвечает: "А вам это надо?" Резюме: если у вас аппендицит, удаление желчного или геморрой- то наверное можно оперироваться и в этой больнице. Но если что-то посерьезней- бегите отсюда прочь, пока не покалечили или не свели в могилу. Особенно, если попали к Кравчук или Лысенко.